8 июля 1709 года возле небольшого городка Полтава решилась судьба Северной войны. В ходе состоявшегося здесь сражения и последующего преследования шведская полевая армия прекратила своё существование. Это был десятый год войны, которая после Полтавы длилась ещё двенадцать лет и завершилась 10 сентября 1721 года.
Но в том-то и состоит значение Полтавской победы, что лучшая армия мира того времени просто перестала существовать, а вместе с ней испарились и надежды Швеции на победу в войне за счёт собственного ресурса. С этого момента Швеция становится заложником большой европейской политики. В Стокгольме надеются на французов, затем на англичан, последняя надежда — Балтийское море, отделяющее коренные шведские земли от русской армии. Но и она рассыпается в прах после того, как русский галерный флот начинает высадку десантов, разоряющих побережье Швеции, вплоть до Стокгольма.
В общем, лишние 12 лет войны, которые Швеция вела в расчёте на поддержку Европы, завершились для неё полной национальной катастрофой. Королевство обезлюдело, все европейские провинции (кроме Висмара и небольшой части Померании) были потеряны. Балтийское море больше не было «Шведским озером». Экономика и финансовая система страны лежали в руинах, на их восстановление понадобилось два десятка лет. Швеция навсегда выпала из числа великих держав.
А ведь можно было договориться с Петром сразу после Полтавы. Потери Швеции ограничились бы территориями, занятыми русскими в Прибалтике. Королевство сохранило бы экономический потенциал, владения в Северной Германии и даже влияние на европейскую политику. Пётр своей цели — выхода к Балтийскому морю — уже добился. Воевать со Швецией у него не было больше никакой необходимости, да и желания тоже не было. Были другие дела поважнее, которые остались незавершёнными, а многие и неначатыми из-за продолжавшейся двенадцать лишних лет войны.
Зато Швеция сыграла для заинтересованных французов, англичан и голландцев роль силы, «сдерживающей» Россию, «защищающей» от неё Европу, на которую Пётр, впрочем, и не собирался нападать. Швецией пожертвовали ради удовлетворения амбиций «старой Европы», не желавшей видеть Россию в ряду великих европейских держав. Не потому, что боялись нападения русских. Даже к концу Северной войны французская армия превосходила русскую раза в два, а флот на порядок, да и попробуй доберись до Франции. Боялись конкурентов в торговле, не хотели делиться барышами.
Опять-таки не боялись вовсе лишиться прибылей, а именно не хотели делиться сверхприбылями, которые обеспечивались монопольным положением западноевропейских (преимущественно английских) купцов в торговле с Россией.
Ради этого, ради британских и голландских прибылей, а также французских геополитических амбиций и неадекватной оценки версальским кабинетом новой расстановки сил в Восточной Европе триста лет назад воевала и умирала Швеция, опомнившаяся лишь когда речь зашла о том, что её могут и вовсе стереть с политической карты.
Прошло триста лет, и путь Швеции повторяет Украина. Собственный ресурс Киева, позволявший ему вести войну, был исчерпан к концу 2023 года (именно тогда у Байдена «внезапно» родился «мирный план», предполагающий «заморозку» конфликта). С тех пор Украина борется не за победу, не за ничью, она борется за своё уничтожение. Причём, в отличие от шведов, которые хоть и с опозданием, но всё же поняли, что надо остановиться и заключать мир на условиях победителя, украинские руководители, несмотря на сделанные открытым текстом заявления уже не только Москвы, но и Вашингтона, а также отдельных европейских политиков о том, что Украина находится на грани исчезновения как государство, продолжают с упорством, достойным лучшего применения, уклоняться от любых мирных инициатив.
Зеленский и банда опустили страну на уровень диких африканских племён XVI–XVIII веков. Тогда белые «друзья» привозили местному царьку мушкеты и порох, а он взамен обеспечивал им поставки живого товара, который либо захватывал в ходе набегов на соседние племена, либо, если набеги не удавались (соседям-то тоже продавали мушкеты), выделял из числа своих подданных.
Украина получает европейское оружие (и деньги) в обмен на отправку всего своего населения на войну с Россией. При этом европейцы знают, что победить Россию невозможно. Они просто рассчитывают на то, что Россия устанет воевать с достаточно многочисленными украинцами, постесняется перебить всех, кого Европа против неё вооружит, и согласится на устраивающие европейцев условия мира.
Американцы захотели выйти из игры за счёт европейцев, а у тех ничего, кроме Украины, не осталось. Остаётся либо фиксировать убытки, либо пытаться утомить Россию украинским сопротивлением. Европа, хоть и не так уверенно, как прежде, выбирает последнее.
Самое интересное во всём этом — мотивация Зеленского. Он вроде бы как на всех (Россию, Европу, США) обижен и всем хочет отомстить. Но ради этого совсем не надо воевать. Воевать ради этого даже вредно. Чтобы создать всем проблемы, надо просто капитулировать и уехать в Швецию.
Представьте себе, завтра все узнают, что власти в Киеве больше нет, а перед бегством Зеленский опубликовал акт о полной и безоговорочной капитуляции Украины, но не указал перед кем, адресовав его «мировому сообществу».
Россия неоднократно заявляла, что не имеет претензий ни на какие территории, кроме уже вошедших в её состав. Европа и США также не ставили под сомнение сохранение украинской государственности. При этом противоречия между Вашингтоном, Брюсселем и Москвой никто не отменял, а территория, которую контролировал режим Зеленского, быстро станет регионом гуманитарной катастрофы и господства вооружённых банд. Представляете себе, как сложно будет договориться, кто, с кем и за какие деньги будет наводить порядок и чем наведение порядка должно закончиться, что должно появиться на месте бывшей Украины, кто это решит и как это всё будет легитимировано. Найти компромисс между американской жадностью, европейскими амбициями и русской безопасностью будет совсем непросто.
Но Зеленский предпочитает делать вид, что мечтает погибнуть за интересы Европы на развалинах Украины. В Киеве так привыкли к тому, что обвинение в работе на Кремль не нуждается в доказательствах и решает все проблемы, что готовы обвинить в этом и американскую администрацию, и половину европейских политиков. С их точки зрения, такое обвинение должно испугать «отступников», придать решительности «колеблющимся» и мобилизовать русофобов на помощь Киеву.
Их ждёт жестокое разочарование, куда более горькое, чем шведов триста лет назад. А всё потому, что, пока нормальные люди учили историю, украинцы себе её придумывали. Придуманный мир может прекрасно тешить самолюбие, но жить в нём даже не некомфортно, а просто невозможно. Потому слова «Украина» и «смерть» постепенно становятся синонимами.
Полностью здесь - https://cont.ws/@ishchenko/2983141
Свежие комментарии