Есть в Москве такая улица, которую строили всерьёз. Без этих ваших «эконом»-вариантов с гипсокартонными стенами и видом на трансформаторную будку. Новостройка как новостройка, но со вкусом. Просторный двор, две детские площадки, клумбы не вытоптаны, лифт не залипает между этажами. Подруга моя, Ирина, купила там квартиру. Сказала: «Это место будет как в настоящей цивилизации. Чат уже есть, все здороваются. Даже ТСЖ нормальное — без призраков-управляющих, которые вечно в отпуске».
Поначалу всё было именно так. В общем чате жильцов делились рецептами кекса, обсуждали отключения воды и собирали деньги на домофон с голосовым приветствием. Местный электрик всех знал по имени. Местный дворник, мужик лет сорока, всем кивал и однажды даже помог затащить Ире диван на этаж. Всё было тихо. Как будто не в Подмосковье, а где-то под Женевой, в миниатюре.
Но как это обычно бывает, один собственник решил пойти своим путём. Сдал квартиру. Причём без всяких этих «без вредных привычек и с рекомендациями». Сдал — и забыл. Что называется, перепоручил жильё жизни.
На третий день в доме появились новые жители. Издалека — обычная семья. Мужчина с лицом как кирпич (красный), женщина в платке, трое детей с огромными глазами и каким-то настороженным восторгом в движениях. Один мальчик постоянно бегал босиком. Другой держал в руках ложку, даже на улице. Девочка — самая старшая — внимательно смотрела на окна, как будто искала там кого-то знакомого. Вот только мигранты они.
Они не шумели. Не устраивали шумных застолий. Но каждый вечер — аккурат в семь — подъезд начинал пахнуть... как сказать... колоритом.
Сначала мы не понимали, в чём дело. Потом догадались.
У почтовых ящиков начали регулярно появляться кучки. Без намёка на собачий вклад — это было человеческое. Детское. Я бы даже сказал — осмысленное. Такое, с концепцией. Один раз оставили вместе с носком. Другой раз — с коробочкой от «Киндер-сюрприза». Арт-объекты, да и только.
Сначала, как водится, решили не паниковать.
— Может, у ребёнка несварение, — сказала Ирина.
— Может, мстят Почте России, — пошутил я.
Но потом кто-то вывесил скрин с портативной камеры. На нём — мальчик лет пяти. Делает свои дела под табличкой «Уважаемые жильцы, соблюдайте чистоту». Мать стоит рядом, слегка поправляет курточку. Всё — спокойно. Даже с достоинством.
Началась дипломатия.
Сначала пошли двое: пенсионер с третьего и женщина с шестого, бывшая воспитательница. Те вежливо объясняли. Мол, нельзя. Это подъезд. Тут живут люди. Камеры висят.
В ответ:
— А у нас в кишлаке — так было всегда. Это ж дети. Вы не понимаете нашу культуру. У вас в квартирах туалеты - холодно, грязно, всё с бумажками. А мы люди простые. Чистые.
Воспитательница возразила:
— Простые — это не значит срут где попало.
— Ах вы русские расисты! — такой ответ сразу же — Нас тут не любят. Потому что мы не такие.
Вот с этого момента дом разделился. Половина соседей занялись рассуждениями о толерантности и свободе культурного выражения. Вторая половина — просмотром цен на авиабилеты в Узбекистан.
Ирина тем временем ничего не писала в чат. Она вообще стала меньше появляться. Я её спрашиваю:
— Ну что, вы в ТСЖ стучали?
— Ага, только там уже боятся. Говорят, если поднимем шум — будут жалобы в прокуратуру за разжигание.
Тогда она поступила по-своему. Без лозунгов, без петиций. Просто села, открыла сайт миграционной службы и написала заявление. Не злобное. А деловое. С фактами. С датами. С описанием — мол, трое несовершеннолетних, нигде не числятся, в школу не ходят. Родители — без регистрации. Состояние подъезда — стабильный антисанитарий.
Прошло три дня.
Вечером — тишина. Утром — пусто. Квартира закрыта. На звонки никто не отвечает. Через неделю туда заехал айтишник с кофемашиной и псом по имени Цербер.
— Что случилось? — спросил кто-то в чате.
— Видимо, уехали, — отозвался Геннадий Петрович. — Ностальгия по родине, знаете ли, — штука серьёзная.
Жильцы вздохнули. Плитку в подъезде отмыли. Коврики вернули. Чат ожил.
Ирина сказала:
— Я просто хотела жить спокойно. Не обсуждать фекалии каждое утро.
Но лично я вот что понял. Мир устроен так, что даже если в доме всё гладко — хорошая плитка, правильные соседи, честное ТСЖ — всегда найдётся кто-то, кто все испортит, придёт и скажет: «А у нас в кишлаке было иначе». И тут уж, хочешь не хочешь, но приходится выбирать — объяснять, терпеть… или открывать сайт миграционной службы.
Вот такая демократия. С кнопкой «отправить заявку».
Свежие комментарии