Ему было уже 86 лет, и он имел полное право взять да и уйти из этой жизни на покой. Он же, кажется, просто хотел передохнуть, когда где-то месяц назад заявил, что уходит со сцены и с экранов. Все думали, что он, как всегда, шутит, а он ушёл. На покой. Вечный.
И в это невозможно поверить. И не хочется верить.
Умер человек, обладающий, пожалуй, самым парадоксальным умом, что позволяло видеть ему в окружающем мире то, что недоступно другим. И не только видеть, но и уметь сформулировать увиденное так, что трудно было потом остановиться от смеха. И от восторга, как это было сказано.Михаил Жванецкий, всемирный Михал Михалыч. Вечный и непреходящий Одессит всех времен и народов. Хотя одесситов таких – хоть пруд пруди. Но заслуженно пруди: одесситы понесли по миру вести о своем городе так, что стали уже отдельной «нацией», которая рождается, живет, выживает и уходит в мир иной, смеясь. Потому что делать все это со смехом – легче.
Я был знаком с ним лично, как журналист, чем страшно гордился и горжусь. Он был для меня еще и мерилом журналистки. Как-то лет 25 назад в Киеве он дал интервью журналисту Мыколе Вересню, который тогда числил себя главным интервьюером страны и в этом своем заблуждении не ходил, а носил себя по земле. Думая – да что там! – будучи уверенным, что со своей высоты может поплевывать на всех и вся.
Все умные вокруг понимали, кто такой этот Вересень, и ныне пластающийся перед властями и майдаунами хуже жижицы в промокшем свинарнике с протекающей крышей и соответствующими запахами, но не перечили ему. А телеканалы наперебой приглашали его брать интервью у заезжих в Киев знаменитостей. И он брал. А те давали, из вежливости не желая увертываться от необходимой процедуры чествования у «аборигенов». Не отвертелся, похоже, и Михал Михалыч. Дал, вышел после «процедуры» и сказал: «Мне говорили, что это лучший… Если это лучший, то какие же у них худшие?!».
Я бы наверное, после этого и микрофон в руки не взял, чтобы кого-то интервьюировать. А «лучшему» – ничего, он по-прежнему служит. Правда, с клеймом, которое уже теперь никто и никогда не снимет. Но что поделать: вокруг не все умные. И чувство юмора есть не у всех. А если есть, то применяют его к себе не все, не понимая, что умение посмеяться в первую очередь над собой – это высшая форма самооценки. После нее – ничего не страшно: как завещал незабвенный Пушкин, хвалу и клевету приемли равнодушно, и не оспоривай глупца…
А Михал Михалыч любил свою Одессу, знал, кому она сейчас досталась, и никогда публично не чмырил Украину, несмотря на все в ней происходящее. Особенно в последние годы, когда даже здравый смысл разочаровался в стране и, кажется, навсегда покинул ее. Но Украина неонацистская не забыла Жванецкого. Она объявила его «щупальцами русского мира». Еще один коллега Вересня, бывший москвич крымскотатарского разлива Айдер Муждабаев задал как-то в этом тон: «Жванецкий встроился в «Русский мир», нормально себя там чувствует, живет на полшишечки там, на полшишечки тут. Талант? Да, большой, огромный талант, украинский талант. Куда встроился? В «Русский мир». Как хотите, так и относитесь. Кто сейчас молчит про войну России с Украиной, тот взял в сторону «Рейха». Жванецкий молчит про войну России с Украиной, значит он – на стороне врага. Это мое личное мнение».
Но нет для сервильных украинских патриотов с майдана выше интеллектуального руководства, нежели мнение москвича, который «не испугался самого Путина». Повторяю – бывшего жителя Москвы, чье каждое слово отцы украинских патриотов прежде ловили трепетно и с вожделением. И ловят именно из Москвы. Ибо именно в Москве находился еще совсем недавно их руководящий «обком». И так приятно и крайне героически сегодня плюнуть в него! И ждать, что отблагодарят.
А вот Жванецкий не плевал и не ждал. Ну разве не вражина ли он после этого?! Он знал, что такое Родина. И что такое шутка – лучшее лекарство от него для матери. Он – народный артист Украины и России. Причем без всяких книжечек и значков, это подтверждающих. И это для него дорогого стоило.
А я еще я точно знаю: эта эпоха еще больше опустела. И станет еще циничнее и пошлее: политкорректность не позволяет говорить то, что позволял себе Михал Михалыч, вот в чем дело. А дерьму всех мастей, оттенков и консистенций только это и нужно – чтобы всем было стыдно и неприлично о нем говорить, тогда оно кайфует, торжествуя, и торжествует, кайфуя. Когда нет правды, его вообще мало что берет...
Он же не только шутил, как мне и многим теперь кажется. Он так плакал над несовершенством мира и человека. А люди смеялись. Легко и непринужденно. В том числе, и потому, что им так легче было: типа посмеялся над собой – и меняться не надо. А надо...
Царствие вам Небесное, мастер! А земля будет пухом обязательно – она-то понимает, кого принимает...
Свежие комментарии