Пленные и поэзия

Мои  телеграммы  на тему "Пленные  и  поэзия"
***
Три поэта.
Вчера  по России-24  пленного  ВСУку, который  без  запинки и  практически без акцента  читал стихотворение  Пушкина "Сижу  за  решёткой в темнице  сырой...", а  на вопрос "А  кто же  это  написал?" ответил: "Или Пушкин, или  Бунин..."
Не  знаю,  почему ВСУке  пришёл  в  голову  Бунин,  но насчёт  Пушкина ВСУка  таки  не ошибся.
 И Бродский,  сказавший  хохлам, что "будете вы хрипеть, царапая край матраса, строчки из  Александра, а  не брехню Тараса...", тоже  не ошибся...
***
Творчество подписчика
После  прочтения    вышеизложенного  мой подписчик Константин  прислал мне  такие стихи:
Будет хохол хрипеть,
Нет, не брехню Тараса,
Что звался хохяцкий поэт,
А был записным пидорасом

Нынче хохол в тюрьме,
Пушкина страстно славил,
Просил, задыхаясь в дерьме
Чтоб суд ему жизнь оставил

Что же, хохлы с хохлухами,
Вот вам Отсос Петрович,
Ну а матрас обтруханный
Пусть даст вам взаймы Шендерович

Примечание: ну, насчёт  "жизнь  оставил" - преувеличение, нет   у  нас  смертной  казни, к  сожалению. Но в главном  мой  подписчик  прав...
***
Стихи из  2015  года.
 А ещё  вчера в новостях  рассказывали, что  наши  бойцы нашли  в Курской  области   труп ВСУки, а  у  того в  кармане  была   записка:  типа, если  кто найдёт, позвоните  моей  мамо... Ну,  наши  добрые  бойцы  позвонили. Всё  как  в стихотворении  аж из  2015  года:
Я держу телефон...
Слышу женский взволнованный голос:
«Как здоровье, сынок?
Почему ты так долго молчишь?»
Не ответит сынок.
В кулаке — дозревающий колос.
И невидящий взгляд на дымок
догорающих крыш.
Он лежит неживой. Он убит.
Безвозвратно, навечно.
И убил его я. Это был изнуряющий бой.
Здесь, у края села, мы сошлись
в неназначенной встрече...
Он пришёл убивать.
И меня, и других, что за мной.
Может быть, это он запустил ту
крылатую мину,
Что со смертью вошла в мой
уютный родительский дом.
Мне оставив взамен горсть земли с материнской могилы
И на дне рюкзака обгоревший
семейный альбом.

Я держу телефон...
Слышу женский взволнованный голос.
Это мама его.
А моя мне уже не звонит.
Не окликнет меня, не пригладит
взлохмаченный волос,
Не проводит меня на работу
до старых ракит...
Что сказать этой женщине,
ждущей ответа сынули?
Что она воспитала урода?
Но ведь это жестокий ответ...
Вышиваный рушник не сберёг
её сына от пули.
И я хрипло скажу -
«Не звоните сюда. Он убит.
Его больше нет...!!!"  (С)