Зачем Киев похитил жителей Курской области
Автор: Евгений Крутиков
Более чем тысяча россиян, проживавших в приграничных районах Курской области, сейчас разыскиваются родственниками. Фактически они без вести пропали. Есть подозрение, что они насильственно угнаны на Украину. Зачем киевский режим мог заниматься похищением российских граждан, если с военной точки зрения это бессмысленно?
В аппарат уполномоченного по правам человека поступили обращения от более чем тысячи людей, ищущих своих родственников, проживающих в приграничных районах Курской области, заявила омбудсмен Татьяна Москалькова. «Думаю, нелишним будет напомнить, что принудительный вывоз гражданских лиц из мест их постоянного проживания – грубое нарушение Женевской конвенции. И мировое сообщество должно, наверное, дать этому надлежащую оценку», – добавила она.
Москалькова отметила, что России «ничего не известно об их судьбе», и рассказала о письме своему украинскому коллеге Дмитрию Лубинцу, в котором попросила его назвать точное количество насильно вывезенных жителей Курской области.
По данным Москальковой, после вторжения ВСУ из Курской области эвакуировали 112,3 тыс. человек, в ПВР разместили 12,3 тыс., в том числе 3,6 тыс. несовершеннолетних. «И есть порядка 40 тыс. жителей, которые отказались эвакуироваться либо уже вернулись в места постоянного проживания. Некоторые буквально в бронежилетах копали картошку на своих огородах», – добавила омбудсмен.
После вторжения ВСУ в Курскую область в Курске работает система учета заявлений от граждан, которые не могут связаться со своими родными или знакомыми, оказавшимися в зоне украинской оккупации. Чаще всего это глубокие старики или люди пенсионного возраста. Обычно это жители мелких приграничных сел, хотя поступают сообщения и о пропавших жителях Суджи и других похожих населенных пунктов.
В некоторых случаях пропавших удается оперативно найти: это касается тех россиян, кто спешно эвакуировался, но просто не успел или не смог связаться с родными. Основной массив пропавших – те, кто эвакуироваться не смог.
С самого начала вторжения в Курскую область Киев ставил перед собой не столько военные, сколько политические и пропагандистские задачи. Военный потенциал вторжения был крайне ограничен (иллюзорная надежда дойти до Курской АЭС и/или захватить несколько русских городов, а также стремление оттянуть на новое направление как можно больше сил ВС РФ с других участков линии боевого соприкосновения в Донбассе).
А вот политико-пропагандистский потенциал операции по вторжению на территорию РФ закладывался большой.
В первую очередь эта авантюра должна была «поднять боевой дух» ВСУ и продемонстрировать Западу «сохранение наступательного потенциала». Сразу после нападения на Курскую область следовало несколько международных мероприятий – от сессии Генассамблеи ООН до серии зарубежных вояжей Зеленского, на которых вся эта история могла бы очень пригодиться. Кроме того, вторжение в Курскую область использовалось как дополнительный аргумент для запросов западного вооружения и разрешения на использование дальнобойных систем по объектам в глубине РФ.
А во-вторых, киевская пропаганда планировала создать образ чуть ли не «освободительной миссии» ВСУ, солдат которых «радостно приветствуют» россияне. С этой целью в Курскую область стали организованно завозить журналистов западных СМИ. ФСБ и прокуратура РФ оперативно возбуждают уголовные дела по факту незаконного пересечения границы иностранными гражданами и объявляют фигурантов в международный розыск.
Со временем поток западных и украинских репортеров стал иссякать в основном в связи с тем, что искомой картинки «встречи украинских солдат хлебом-солью» получить ни разу не удалось.
Киев тогда принялся эту картинку изобретать искусственно. Приказом главкома ВСУ Сырского в Судже была создана оккупационная «комендатура» Курской области, которую возглавил по должности генерал Эдуард Москалев. Со всех знаковых зданий в захваченных поселках стали снимать российские флаги и другие символы российской власти, но вывесить украинские побоялись.
Поведение украинских военнослужащих в захваченных населенных пунктах действительно оказалось мощным пропагандистским сигналом – вот только прямо противоположной направленности, чем это ожидалось киевским режимом. Украинские военные начали заниматься бесчинствами и мародерством. Символом украинского мародерства стала судьба разграбленного магазина «Пятерочка» в Судже.
Затем стали появляться свидетельства эвакуировавшихся и выживших о массовых расстрелах мирных жителей и бесчеловечном отношении военнослужащих ВСУ к оставшимся в своих домах жителям Курской области. Особенными зверствами отличались наемники из Грузии, Франции и Польши – они безжалостно расправлялись с местным населением.
Украинские боевики расстреливали даже детей. Иногда дело обходилось лишь угрозой расправы: так, военнослужащие ВСУ угрожали расстрелом пожилой женщине только из-за того, что она пользуется телефоном. Характер и масштаб военных преступлений ВСУ в Курской области таков, что впору создавать отдельную следственную группу прокуратуры.
Одновременно стали приходить сообщения о возможном насильственном вывозе российских граждан на Украину. Несмотря на то, что область пограничная, смешанных семей там очень мало, а связи с соседней Украиной поддерживались в основном еще с советских времен в рамках единого государства. То есть там практически нет людей с украинским паспортом либо с украинскими этническими корнями или родственниками где-нибудь в Сумах или Харькове. Вывоз тех, кто не успел эвакуироваться и попал под оккупацию, таким образом, мог быть только насильственным.
Последний раз русских людей угоняли насильственно за границу немецко-фашистские оккупанты. Украинские вооруженные силы похищением российских граждан вновь поставили себя вровень с гитлеровским режимом.
Единственная цель, которую может преследовать Киев, перемещая граждан России на свою территорию, – очередная попытка создать нужный пропагандистский фон. На данный момент Киеву не удалось склонить ни одного гражданина РФ к каким-либо антироссийским высказываниям или участию в украинских пропагандистских ток-шоу. В этой связи есть опасения, что граждане РФ, не соглашающиеся поддакивать украинской пропаганде, могут подвергаться жестокому обращению и пыткам.
Помимо этого, противник может попытаться прямо сейчас интенсифицировать процесс похищения, вывоза вглубь Украины российских граждан уже не в качестве инструмента пропаганды, а как заложников, живой щит. Именно потому, что операция ВС РФ по освобождению Курской области продвигается успешно. Если появятся соответствующие доказательства – перед нами будет новое военное преступление киевского режима. И нет сомнений, что в итоге судьба пропавшей тысячи россиян будет точно и полностью установлена.
Надо сказать, что особое отношение в последние недели сложилось у российских военнослужащих к персоналу тех подразделений ВСУ, которые отвечали за использование FPV-дронов против мирных жителей Курской области. Есть множество свидетельств того, что украинские операторы дронов охотились за машинами с беженцами и даже за отдельными людьми. Поэтому в плен их больше не берут. Этот факт, возможно, подействует и на киевский режим, и на боевиков ВСУ более убедительно, чем заявления российского уполномоченного по правам человека.
Пленных украинцев немцы отпускали, а великороссов уничтожали
На днях прочитала в телеграмме у камрада следующее: "С началом Великой Отечественной войны стало очевидно, что, во-первых, МКК (международный красный крест) проявляет избирательность (а по сути двойные стандарты) в отношении удерживаемых и ограниченных в правах лиц (не только советских граждан - можно вспомнить инспекцию МКК варшавского гетто), а во-вторых, Германия кладёт прибор на права недочеловеков.
Военнопленные РККА 1941 года погибли в первую же зиму практически полностью.Однако генерал-квартирмейстер группы армий "ЮГ" издал распоряжение об отпуске домой военнопленных РККА украинской национальности. В 1941 году из лагерей было отпущено по домам порядка 300 000 украинцев. Великороссов немцы гнобили, а украинцев поддерживали и зачастую отпускали..."- https://t.me/octoberivan/12884
Ну вот, прочитала я это, кое-что вспомнила и хочу поделиться с вами своими воспоминаниями. Приступим.
Всё, о чём написал камрад, ПРАВДА - фашисты действительно гнобили великороссов, а вот так называемых украинцев зачастую отпускали по домам. При СССР эта информация не была засекреченной, но и не афишировалась. В целом ситуация несколько походила на ситуацию с Бабьим Яром, Хатынью и т.д.: о Хатыни рассказывали, писали статьи и книги, снимали фильмы и пр., но упоминать о том, что эту белорусскую деревню сожгли украинские полицаи, в СССР считалось неприличным с точки зрения браЦконародности.
О концлагерях, так же как и о Хатыни, рассказывали, писали статьи и фильмы и пр., но при этом упор делался на зверства фашистов. А вот упоминать о том, что пленных украинцев немцы отпускали, в СССР считалось неприличным с точки зрения браЦконародности.
Тем не менее, иногда информация об этом прорывалась (ибо засекреченной, повторяю, она не была), особенно в художественной литературе. Например, я в подростковом возрасте читала книжку пана Збанацького «Таємниця соколиного бору»(что в переводе значит "Тайна Соколиного бора") - про подростков, которые в годы войны пошли партизанить. И был там в книжке герой второго плана, красноармеец, а потом партизан Лёнька. Перескажу по памяти его историю.
Лёнька этот (фамилия его, если я не ошибаюсь, была Устюжанин) был родом из Сибири, в 1941 году попал в плен на территории УССР, и оказался в концлагере. И вот сидит он в этом концлагере, медленно умирает, и видит, как в концлагерь приходят украинские девки и молодки и забирают по домам своих мужей, братьев, отцов, сыновей.
Однажды к воротам концлагеря приходит гарна дивчина. Лёнька видит, как она о чём-то договаривается с охраной и даёт им какой-то хабар - надо понимать, курки-яйки-млеко-сало-шнапс или что-то в этом роде. Наконец договорённость достигнута, вертухай машет рукой и пропускает дивчину в лагерь. Лёнька видит, что она идёт в его направлении и приподнимается: получается, что счастливчик, которого сейчас заберёт дивчина, лежит где-то рядом с ним и Лёнька хочет посмотреть на него! Между тем дивчина подходит к Лёньке и со словами "Братику мiй!" бросается ему на шею. Лёнька всё понимает и со слезами и словами "Сестра моя!" обнимает дивчину.
Этим эпизодом пан Збанацький, как вы понимаете, хотел сказать, шо украйынськи дивчины таки гарни, что даже иногда спасали советских военнопленных. Но нас интересуют не висновки пана Збанацького, а наши собственные выводы. А они такие: с развала Союза прошло уже более тридцати лет, и давно пора сказать открыто то, о чём при СССР говорить было не принято. И если про то, КТО жёг Хатынь и убивал в Бабьем яру, уже сказали, то про то, что пленных украинцев немцы отпускали по хатам, а великороссов гнобили, до сих пор почему-то умалчивают. Интересно, почему?
Свежие комментарии